Блаженная Илария отдала то, что у нее было, диакону, то есть золотой меч, который в ее руке, и золотой пояс, опоясывающий ее. Диакон же вышел от них. Блаженная Илария направила свой путь к пресвитеру апе Памбо. Сказала она ему: «Мой отец святой, я хочу монашеской схимы». И он дал ей левитон[578]и хитон волосяной (т. е. власяницу), и она отошла в сторону, и, уединившись, сняла одежды, которые на ней, и надела левитон. Она пришла к святому, и он опоясал ее своими святыми руками. Он же не знал, что это женщина. Он дал ей келью вблизи себя, на юг от церкви и приходил к ней два раза ежедневно. Он посещал ее вместе с другим философом, апой Мар- тирионом. И слова, которые святой апа Памбо говорил ей, апа Мартирион говорил по–гречески. Благодаря этому девица научилась египетскому.
Спустя три года, которые она прожила там, Господь открыл апе Памбо, что это женщина. Но он не знал, что она — дочь царя. Когда он узнал, что она женщина, он поговорил с ней, говоря: «Пусть никто не знает, что ты — женщина, ибо для нашей жизни вредно, чтобы женщина жила в нашей среде, чтобы никто не потерпел из‑за этого вреда».
Спустя же девять лет увидели, что у девицы нет бороды и прозвали ее «Иларион евнух», поскольку многие среди монахов были такого рода. Что касается грудей, то они не были у нее подобны женским. Во–первых, она иссохла благодаря воздержанию и не была подвластна страсти женской, затем Бог Вседержитель определил ей предназначение.
Спустя девять лет, в то время как она пребывала в великих аскетических подвигах, ибо ее родители уже почитали ее умершей, демон вошел в ее младшую сестру, которая в Константинополе. Ее брали к великим аскетам, которые в монастырях Византии, чтобы они помолились за нее, но Господь не даровал ей через них исцеления. Был дан совет царю сановниками дворца, говорящими: «Царь, живи вечно! Если угодно твоему величеству принять наше слово, пошли твою дочь в Скит к аскетам, которые в месте том, ибо велики их аскетические подвиги, и мы верим, что Господь дарует ей исцеление через них».
Царь, когда услышал их совет, возрадовался весьма, потому что великая печаль была у него из‑за его дочери, и он послал с ней двух евнухов и двух дев с двумя слугами, чтобы они служили ей. Он написал в Ракоте стратилату и игемону, чтобы они отправились с ней на Гору Натрона (т. е. Вади Натрун). Царь написал и аскетам, которые в Скиту. Он потребовал чернила и папирус и написал собственной рукой, чтобы не было написано слово гордое в письме, как это приличествует царскому сану.[579]Следующие смиренные слова он написал в письме:
«Ничтожный царь Зенон, которому Бог дал честь царствования не по заслугам, пишет братьям благочестивым возлюбленным, которые молятся за мир весь, радуйтесь![580]
Прежде всего, мои святые братья, я прошу вас всех во Христе и, если я достоин, я целую ваши ноги святые. После этого я извещаю вас о том, что сделал Бог мне за мои грехи. Есть у меня две дочери, и нет у меня другого утешения, кроме них. Старшая ушла от нас, и я не знаю, что с ней случилось. Может быть, она погибла в море, может быть, попала в плен к варварам, может быть, схвачена дикими зверями. В общем, она умерла (ошибочно прибавлено: «в море»), но как она умерла, Бог знает. Великая скорбь была в моем доме из‑за ухода этой (дочери), потому что я даже не нашел ее тела, чтобы похоронить его. Когда я утешился немного, говоря: «Да будет воля Господня», — новая скорбь постигла меня, (еще) хуже той: в другую (дочь), в которой я находил поддержку, говоря: «Господи, вот эта другая, пусть она живет перед Тобой», вселился демон. Мы оберегаем ее днем и ночью,[581] так что я (даже) сказал: «Лучше смерть той, чем жизнь этой». Посоветовали мне сановники дворца, чтобы я послал ее к вашей святости. Теперь вся моя вера поистине в том, что Бог не откажет вам в том, что вы попросите. Если вы помолитесь Господу, Он дарует исцеление моей дочери вашими молитвами, мои братья. Спасайтесь,[582] мои отцы святые».
Когда же она прибыла в Ракоте, стратилат и игемон отправились с ней в Скит. И когда они пришли к святому апе Памбо, они дали ему письмо царя. И он попросил всех братьев, чтобы они молились за нее, говоря: «Да просим мы Господа, чтобы Он даровал исцеление дочери царя, ибо благочестив он во всем».
Когда же они начали молиться, демон ворвался в нее, поверг ее на землю и заставил биться в судорогах, так что стратилат и игемон подивились, что он мог войти в нее среди этих святых.
Блаженная Илария, когда увидела свою мирскую сестру, узнала ее, но сестра мирская не узнала сестру–монаха.[583] Каким образом она узнала бы ее, ведь ее плоть была иссушена аскетической жизнью, и красота ее тела изменилась, и ее вид. Не было ничего в ней, кроме костей и кожи. И к тому же она носила мужскую схиму. Когда она увидела свою сестру, она опечалилась, и все в ней содрогнулось от жалости к сестре. Она поверглась наземь и зарыдала так, что омочила землю своими слезами, говоря: «Господи, сжалься над этой девицей». Братья, увидев ее (в таком состоянии), подивились ее скорби, но не знали, в чем дело, и говорили: «Он сострадает ей».
Когда она успокоилась немного от муки демона, святой апа Памбо позвал старого аскета и сказал ему: «Возьми эту девицу в твою келью и молись за нее, чтобы Господь даровал ей исцеление». Он же сказал ему: «Я не достиг такой меры (аскетизма), чтобы взять женщину в мою келью. Это дело людей бесстрастных». Философ апа Мартирион сказал: «Дай ее Илари- ону евнуху, ибо он может взять женщину в свою келью». И он дал девицу ее сестре. Она взяла ее в свою келью.
Когда она вставала на молитву, она молилась вместе с ней. Когда она смотрела в ее лицо, все внутри у нее содрогалось, она повергалась наземь и рыдала, так что увлажняла землю своими слезами. Когда она снова поднималась, она обнимала ее и целовала ее. Иногда она спала на одной скамье с ней всю ночь. И спустя семь дней Господь даровал ей исцеление. Она привела ее на середину церкви и сказала братьям: «Вашими святыми молитвами Господь даровал исцеление дочери царя». Стратилат и игемон присутствовали у них (букв, ошибочно «у нас») на воскресной службе и возвратились, чтобы идти в свою страну.[584] Братья же, которые в Скиту, написали свое письмо через дочь царя к ее отцу, которое написано так: «Ничтожные, которые на Горе Натрон, пишут к[585] победителю–ав- густу, могущественному, почитаемому царю Зенону. Прежде всего мы кланяемся твоему могуществу (в смысле «твоему величеству») почтенному. Бог да возвысит твой престол и да хранит твое царство, подобно (царству) Давида, и Соломона, и Иезекии, и Иосии, и да устрояет твое царство без всякого волнения и смуты. Спасайся во Господе, опекая нас и всю церковь».
И вот они прибыли в Константинополь. Великая радость была об исцелении дочери царя, и царь устроил пир для всех немощных, которых он нашел в городе, и калек, и всех, кто имел телесные повреждения. Стоял же царь, опоясавшись и служа им, и давал каждому из своих рук приготовленное вино [586] и три номисмы. Назавтра он устроил пир сановникам дворца. И радость великая была об исцелении его дочери.
И когда он спросил свою дочь, говоря: «Что было с тобой, моя дочь?», — она сказала: «Меня дали одному аскету, имя которого брат Иларион. Тот помолился за меня, и Господь даровал мне исцеление его молитвами. Велико (было) его сострадание ко мне, ибо много раз он целовал меня в уста. Иной же раз он всю ночь спал со мной на одной скамье».
Царь, услышав это, сильно огорчился. Сказал он: «Я никогда не слышал, чтобы монах целовал женщину и спал с ней на одной скамье, но я слышал, что они ненавидят род женщин, почему и идут в пустыню, и что они вообще не выносят говорить с ними». И эта мысль беспокоила его. Тогда царь написал второе письмо в Скит таким образом:
«Август победоносный Зенон пишет нашим отцам святым благочестивым, живущим в Скиту. Я благодарен вашим молитвам. Невозможно мне выплатить долг вашим святостям за ту милость, что Бог оказал мне вашими молитвами. Я хочу, однако, чтобы вы согласились на мою просьбу и прислали мне брата Илариона, потому что один сановник во дворце болен и ему невозможно пересечь море из‑за тяжелой болезни, которая у него. Ибо я слышал о доброй славе его святости и верю, что, если он прибудет к нам, мы все получим пользу его молитвами».
Когда они услышали письмо царя, они призвали (ошибочно «он призвал») блаженную Иларию и сказали ей: «Приготовься, о брат, потому что царь послал за тобой». Блаженная же Илария опечалилась весьма. Братья утешали ее, говоря: «Вставай и отправляйся, о брат, Господь пойдет с тобой и возвратит тебя с миром». Они послали с ней двух братьев, великих возрастом. И так они прибыли в Константинополь.
Царь, услышав, что они прибыли, возрадовался весьма. Он приказал, чтобы привели их к нему в великой радости и славе, и сам вышел им навстречу до третьих врат дворца. Он обнял их и поцеловал в голову. И когда они вошли, он приказал принести скамьи, покрытые серебром, и усадил их. И они сели и говорили с ним от Писания, и он слушал их с удовольствием и просил их, говоря: «Молитесь за меня, чтобы Господь хранил меня в вере моих отцов».
